Риски пластической хирургии. Пожелания эстетические, а риски вполне витальные
Осуществление любой медицинской деятельности, а в особенности в сфере пластической хирургии, связано с повышенными рисками причинения вреда жизни и здоровью пациентов.

Ошибки при проведении таких медицинских вмешательств могут повлечь необратимые функциональные нарушения и обусловленные ухудшением внешнего облика психологические травмы. При этом привлечение медицинских организаций и работников к ответственности за наступившие негативные последствия сопряжено со значительными правовыми сложностями.

Так, суд отказал в удовлетворении исковых требований пациенту, полагающему, что проведённая ему операция по коррекции носовой перегородки была выполнена с существенными недостатками, повлёкшими необратимое повреждение нерва. В ходе медицинского вмешательства произошло повреждение конечных ветвей носонебного нерва, что является характерным для данного вида вмешательства осложнением, возникновение которого прогнозировать и предотвратить невозможно, а технические стандарты проведения операции нарушены не были (Апелляционное определение СК по гражданским делам Тверского областного суда от 20 мая 2021 г. по делу N 33-1420/2021).

Ключевой сложностью в данной категории споров выступает то, что бремя доказывания причинения вреда здоровью ложится на пациента, который, как правило, не обладает специальными знаниями и возможностями для сбора доказательств.

Существенным по значимости фактором при установлении виновности медработников выступает соответствие оказанной помощи утверждённым клиническим рекомендациям и стандартам. При этом приказ Министерства здравоохранения РФ от 31 мая 2018 года N 298н "Об утверждении Порядка оказания медицинской помощи по профилю "пластическая хирургия" не детализирует процесс проведения отдельных пластических операций, а только организацию работы отделений "пластической хирургии". По профилю "пластическая хирургия" другие приказы, клинические рекомендации и т.п. одобренные Минздравом РФ отсутствуют.

В деле N 8Г-6597/2025 пациентка обратилась в суд в связи с появлением на передней поверхности живота "валикообразного" возвышения, образованного посредством избыточно развитой жировой клетчатки, а также "складок" кожи после абдоминопластики. Суд пришел к выводу об отсутствии нарушений в действиях медицинского учреждения, поскольку действующих стандартов и клинических рекомендаций, предъявляющих обязательные требования к выполнению абдоминопластики, до настоящего времени не имеется, в такой ситуации врач руководствуется своим личным опытом, опытом своих коллег, данными специальной научной литературы и опирается на установки и возможности клиники, в которой осуществляет свою трудовую деятельность. Результаты проведенной операции соответствовали стандартам, а неудовлетворенность пациентки связана с особенностями её организма (Определение СК по гражданским делам Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 10 июня 2025 г. по делу N 8Г-6597/2025).

Другой важный элемент в установлении медицинской ответственности – проведение судебно-медицинской экспертизы. Экспертиза проводится с целью установления факта нарушения стандартов оказания медицинской помощи, причинно-следственной связи между действиями медицинского работника и наступившими последствиями, а также степени его вины.

В системе правового регулирования медицинской деятельности информированное добровольное согласие (ИДС) пациента на проведение медицинского вмешательства занимает центральное место. Положения ст. 20 Федерального закона № 323-ФЗ «Об основах охраны здоровья граждан в Российской Федерации» устанавливают запрет на проведение любых медицинских манипуляций без предварительного предоставления больному исчерпывающих сведений о целях, методах, потенциальных рисках и ожидаемых результатах лечения. Однако даже формальный, не информативный характер ИДС иногда не признается судами в качестве достаточного основания для установления ответственности медицинской организации, если само медицинское вмешательство было выполнено в соответствии с клиническими рекомендациями и стандартами (примером этого служит все то же определение Седьмого кассационного суда общей юрисдикции от 10 июня 2025 г. по делу N 8Г-6597/2025).

Для пациентов, неудовлетворенных результатом лечения, стандартным способом защиты прав выступает требование о компенсации морального вреда, что подтверждается обширной судебной практикой. Трудности в разрешении подобных споров обусловлены отсутствием в российском законодательстве четко определенных критериев расчета размера такой компенсации. При этом важно подчеркнуть, что денежные выплаты по своей сути не могут полностью нивелировать перенесенные пациентом физические и нравственные страдания.

В итоге, эстетические пожелания пациентов сталкиваются с суровой реальностью, связанной не только с потенциальными послеоперационными осложнениями, но и юридическими сложностями установления ответственности медицинских организаций.